День второй. р. Анча – поселок Усть-Таскан
Утро красит нежным светом вершины окружающих лиственниц. Камрады выползают из спальников и палаток и приступают к утренней возне. Позавтракали остатками вчерашней каши, превращенными в супчик с помощью воды и нескольких пачек быстролапши. Лагерь свернут, двигаем в путь. Первые сто метров пешком по ранее размытой Анчой дороге. Вот и хорошая дорога, по седлам и вперед!
Дороги этот день нам подарил просто великолепные. Полные сил, мы поднимались по склону горы отм.722 по красивой и ровной (особенно после вчерашних отсыпок) лесной дорожке. Подъем сменился спуском в седловину между этой сопкой и горой Норка. Мы летели, и душа пела. Впрочем, сильно быстрее 40-ка я не рисковал, а отличился камрад KakanDos. У него, наверняка, максималка была под 60.
Подъем в Норку (кто бы знал, почему её так зовут?). Тут началась просто сказка: дорожка усыпана слоем прошлогодних хвойных иголок, поперек кое-где лежат стволы упавших деревьев, покрытые черным мхом, кусты ольхи выглядывают на дорогу и прикосновением приветствуют тебя.
Вот мы и на верхней точке. Величественная картина. У нас под ногами каменная лестница из огромных замшелых гранитных валунов, начинающаяся с вершины и ведущая в речную долину. Мощные одинокие лиственницы несут на ней стражу. Под нами целая страна. Равнина междуречья Хатыннаха и Таскана. Горы далеко на горизонте. Постепенно собираются все, любуются видом. Однако, у комаров свое мнение, и с ним нельзя не считаться. Хошь – не хошь, а ехать вынужден.
Полетели вниз. Тут случился и четвертый прокол. На этот раз острый камешек пробил полуслик камрада ZiV.
Мы в долине. Лиственных деревьев побольше, справа и слева заброшенные поля. Рассматриваем ирригационные сооружения, там и электронасосы были. Всё не действует, конечно. Таскан уже недалеко. Оставшиеся 7-8 км пролетаем на одном дыхании. Дорога плоская, почти грунтовка. Байки летят сами. Остановиться, снизить темп невозможно. И на крейсерской 25 эскадрон влетает в поселок Таскан.
Вчера Паникаров рекомендовал нам встретиться на Таскане с его собратом по увлечению краеведением Павлом Момренко. Первый же встречный, которого мы отвлекли от его огорода, и оказался искомым. Павел устроил нам экскурсию по его музею. Музей — это соседний брошенный дом, где в случайном порядке хозяин хранит всякие интересности. Самодельные лыжи, подбитые камусом, аналог наших велорюкзаков, только для оленей и из оленьих же шкур, чучела зверей и птиц, зуб мамонта, очень странный самодельный пистолет, предметы быта 40-70 годов. У музея есть и филиал. В бывшем совхозном здании МТС хозяин хранит коллекцию телег, конных плугов и т.п. Мы сфотографировались на фоне одной из них. Павел для пущего колориту надел аборигенский олений малахай. Кстати, одно из его увлечений — литература. Повести в стиле хоррор можно почитать в магаданских газетах под псевдонимом Степан Королев, который является калькой с имени мэтра жанра*.
Таскан некогда насчитывал до 2000 жителей, эвенов, якутов, славян. Занимались они сельским хозяйством и охотой. Продукция шла в Магадан и поселки Колымы. Были два детсада, школа, училище. Теперь же там осталось человек 30. Есть несколько фермеров. Остальные уже почти все получили жилищные сертификаты и готовятся к переезду на материк или в Магадан. В одном из многоквартирных двухэтажных домов живет семейная пара пенсионеров. В одном крыле, другое они постепенно разбирают на дрова.
Поселок практически мертв. Власти ждут только получения последних сертификатов. После этого поселок будет вычеркнут из списков, не станет еженедельного автобуса из Ягодного, не будут чистить дорогу зимой, не приедет скорая, электроснабжение закончится после первой аварии. Освоение территории закончено отказом от неё. Такая вот реальность XXI века.
Заправившись водой из скважины одного из фермеров и попрощавшись с Павлом, мы покатили к Эльгену. Плоская и твердая дорога средь брошенных полей. Крутили от души, не ниже 25 км/ч. Через час устроили небольшой перекус сухпаем вместо обеда и дальше.
Вот и Эльген. На въезде в село — действующая метеостанция. Подъезжаем к воротам поговорить. Первым нас повстречал лаем пес по кличке Рейган. Из домика выходит женщина, почему-то с некоторой опаской. Сведений не выдает, говорит, что об эльгенских делах ничего не знает, так как там (300 метров) не бывает. Из дома показывается муж, но близко не подходит. Все же узнаем, где магазин. Больше ловить нечего, в Эльген.
К магазину нас тянут голод и жажда. ПИВО! Там оно должно быть! Нас встречают две местных байкерши младшего школьного возраста. Старшая крайне недоверчива. С трудом уговариваем вызвать ее маму — хозяйку магазина. Реакция на наше появление такова, что начинаем ощущать себя зондер-командой. "Хальт! Аусвайс! Русиш партизанен?! Нам нужен сальо, курка, яйки, млеко und шнапс." И вот они, закрома: тушенка, горошек, кукуруза, печенье и оно! Магазин располагается в пустующей квартире того же двухэтажного деревянного барака, где живет сама хозяйка. Трубы буржуек из окон. В селе есть несколько панельных четырех и пятиэтажек. Пустых. Между разрушенных деревянных домов еще видны следы клумб и детских площадок.
По совету опять же Паникарова разыскиваем главу администрации Эльгена. Расспрашиваем о жизни сейчас и тогда, о лагере. Говорит неохотно. По этим местам частенько ездят иностранцы за гулаговской экзотикой. Подозреваю, ему либо надоело повторяться, либо отката от нас никакого. От лагеря осталось только поваленное заграждение местами. Все остальное разобрано или сожжено. А Эльген периода расцвета насчитывал до 3-х тысяч жителей и обеспечивал существенную часть потребности области в сельхозпродукции. Сейчас — 40 человек на чемоданах, как и в Таскане.
Он устроился по специальности на один из заводов в качестве инженера химика – он и в самом деле был специалистом «высокого давления». Поработав неделю, он взял отпуск «по семейным обстоятельствам», как было сказано в документе.
- ???
- За женщиной еду, – чуть улыбнувшись, сказал Кривошей. – За женщиной!.. На ярмарку невест в совхоз «Эльген». Жениться хочу.
Этим же вечером он возвратился с женщиной.
Около совхоза «Эльген», женского совхоза, есть заправочная станция – на окраине поселка, на «природе». Вокруг, соседствуя с бочками бензина, – кусты тальника, ольхи. Сюда собираются ежевечерне все освобожденные женщины «Эльгена». Сюда же приезжают на машинах «женихи» – бывшие заключенные, которые ищут подругу жизни. Сватовство происходит быстро – как все на колымской земле (кроме лагерного срока), и машины возвращаются с новобрачными. Подобное знакомство при надобности происходит в кустах – кусты достаточно густы, достаточно велики.
© В. Т. Шаламов – "Артист лопаты".
Тут был женский лагерь. Крупнейший на Колыме. И женщины рожали, детей зэчек помещали в дом ребенка. Какой там уход? Недалеко от поселка есть так называемое "детское кладбище". Мы поехали туда. За несколькими рядами современных могил в густых зарослях могилы 30-50 годов. И маленькие кресты. Множество маленьких крестов. В основном они. Надписей почти нигде не осталось. Тяжкое впечатление.
Итак, на сегодня остается последний рывок километров в 15 до Усть-Таскана. Прокол настиг и камрада WengerX. Замена камеры, летим вперед, уже слегка уставшие, но подгоняемые мечтами об ужине. Вот и мост через реку Таскан. Крупная красивая река несет свои воды через каменистые плесы последние километры перед впадением в Колыму. На противоположном высоком берегу громадина (в сравнении с тем, что есть на сотни километров вокруг) Усть-Тасканского электрокомбината и сам поселок. Через мост переводим байки пешком. Деревянное покрытие моста не обслуживается, боимся проколов. Разбиваем лагерь прямо у моста на плесе. Вода в реке, в завалах полно дров, вид идиллический. Палатки, правда, приходится основательно крепить, ветерок вдоль речки присутствует. Остужаем пиво, готовим ужин и набиваем брюхо до отказа. Ужин прерывается страшном грохотом. По мосту движется аццкий джаггернаут — гусеничный трактор, добивая покрытие. Мда, а ведь когда мост разрушится, восстанавливать его никто не будет. И, видимо, это вопрос ближайших лет.
Народ расползается по бивачным делам, а газета в жопе горит** двое неугомонных — камрады TiPavel и ZiV, седлают коней в радиалку до реки Судар с целью посмотреть на состяние моста через нее на будущее. Ну, и я еще не накатался. Время-то детское, часов 9. Втроем рулим в поселок, выясняем у аборигенов дорогу и ломим к Судару. Всего-то километра 4 туда. Дорога лежит по бывшей железной узкоколейной дороге. О ней, правда, уже ничего не напоминает. По ней во времена оно возился уголь на электростанцию из разреза у поселка Эльген-уголь. Дорожка веселая, от края до края огромные лужи длиной метров по 10-15. Первые обносим по кустам, затем надоедает, закатываем штаны, и ломим так, вода по втулки, все изговнякано. Мост разрушен, остались только опоры, некоторые детали говорят о том, что он был сожжен. Фото на память и домой. Промачиваем в лужах то, что не успело промокнуть. Обернувшись, вижу красивый момент: камрад TiPavel, видимо, желая создать облако из брызг покрасивее, влетает в лужу по нетрадиционной траектории и садится в ней по верхнюю трубу. Айс!
Заезжаем осмотреть развалины электростанции. Когда-то она снабжала весь огромный район. И сама ее постройка была связана с планами именно тут, в Усть-Таскане, устроить столицу Колымского края. Но не срослось, всё тяготело к морскому порту, и столицей стал всё же Магадан. Поснимали руины и домой. Мыть велик, переодеваться. Завтра новый день. Хотя несколько из нас все же провели у костра за беседой и за кое-чем еще пару лишних часов.
Статистика с GPS (без учета радиалки): пробег 70,1 км, время в пути 04:58, средняя скорость 14,1 км/ч, набор высоты 184,7 м.
Далее: День 3
* Стивен Кинг
** Говорят про человека, только что приехавшего на привал, и начавшего, не слезая с велосипеда, прокладывать по карте обратный путь. Подробнее.